Кесслер Харри. Дневники 1911-1914, [О Дягилеве, Родене, Рильке]

Аграф, 2017. — 480 стр.Дневники Харри Кесслера – это взгляд изнутри. Автор их был одним из членов аристократической стаи: "Глория пригласила человек двадцать; так что оба маленьких и симпатичных салона в стиле ампир были полностью заполнены: Брионы, принцесса Систриа, герцог Шуазель-Стенвиль (старый офицер в комичном черном потертом фраке с орденом Почетного Легиона), графиня Мочениго, хозяйка палаццо Мочениго в Венеции, персидский принц (королевского достоинства), мадам Дессор, прежняя "подруга" Колет Вили, Жаметель, супруг Марии Мекленбургской и любовник инфанты, Тата Голубева, которая пришла с другом д`Аннунцио, огромным маркизом Оррига, сенатор Прево де Лоне, столп строгой морали и роялистского духа и т. п. – занятный салат из авантюрных и консервативных элементов".
Кесслер вел подробные дневники с 1880 года и до самой смерти, почти все они были обнаружены лишь в 1983 году в банковском сейфе на Майорке и с 2004 года публикуются. Оден, знакомый только с незначительной частью мемуарного наследия Кесслера, не колеблясь, назвал его "Сен-Симоном нашего времени". Имя не самого благородного пэра часто употребляют в связи с искателем утраченного времени, а выше я уже сравнивал Кесслера с Прустом. Оба они – и аристократ, и писатель, – уловили мистическую связь имен и мест: "Вообще я чувствую места и природу только через людей, которых я любил в этих местах или которые сделали мне эту природу по-человечески ближе". Оба были поклонниками романской и готической архитектуры ("убиенных церквей").Русский перевод дневников оканчивается августом 1914 года – временной победой сил зла и реакции. Дневники Харри Кесслера – оттаявшие слова исчезнувшего племени аристократов-космополитов, убитых если не Великой войной, то последующим крахом биржи, налогами на латифундии и эмансипацией низших каст. Мемуары этих людей словно написаны загадочными иероглифами. Тела у них такие же, как и у нас, но мозги устроены иначе, и кровь в жилах текла голубая, чтобы сердца мертвых патрициев были на замке, а секреты ключей не разглашались.