Прокофьев Сергей. Дневник. Том 2. 1907-1933

Дневники, которые Сергей Прокофьев вел на протяжении двадцати шести лет, охватывают период с 1907-го по 1933 г. Начинал их писать студент Петербургской консерватории, а закончил знаменитый композитор и пианист, который собирался возвращаться из эмиграции в Россию. Объём издания впечатляет – два огромных тома, плюс дополнительный том с фотографиями, многие из которых опубликованы впервые. Написанные по-прокофьевски искрометно, живо и иронично дневники читаются как увлекательный роман. Прокофьев-литератор, как и Прокофьев-композитор, порой парадоксален и беспощаден в оценках, однако всегда интересен и непредсказуем. Дневник подготовил к печати сын композитора, Святослав Прокофьев
Литературный талант Сергея Прокофьева отмечали все. Стиль Прокофьева прост и выразителен. Но дело, конечно, не только в стиле, а – прежде всего – в личности автора дневников. Прокофьев – не просто один из величайших русских композиторов, но Художник с оригинальным и неповторимым мировоззрением: с одной стороны в нём всё упорядочено, всё стоит на своих местах, с другой стороны - в нём царят стихийные созидательные силы, логике не доступные. Читая дневники, записи в которых делались практически каждый день, с самого начала убеждаешься в той исключительной, стальной уверенности композитора в своих способностях и своём предназначении. Иногда эта уверенность перетекает в некоторое бахвальство (впрочем, обоснованное), пренебрежение к другим людям, которых остроумно ироничный, даже саркастический автор награждает неприятными словами. Но, как правило, это распространяется лишь на область музыки. Нередко самолюбие Прокофьева ущемлялось – достаточно почитать страницы, посвящённые противоречивому Дягилеву и работе с ним, а также места, связанные с дирижёром Сергеем Кусевицким. Важную линию в дневниках составляет дружба-соперничество Сергея Прокофьева и Игоря Стравинского, чья известность болезненно воспринималась Прокофьевым.
Многократно отмечалось, что Прокофьев – человек неоднозначный. Но по-настоящему Прокофьева-человека можно узнать только теперь, с публикацией дневников, которым он доверял самые личные мысли. По записям можно проследить становление его личности. И здесь необходимо отметить существенную деталь. С годами менялось окружение композитора, приходили и уходили люди, менялись предложенные жизнью обстоятельства, однако Прокофьев обладал уникальным даром – сохранять полезную художнику "детсткость" души, которая во многом питала его музыку.
Записи 1910-х гг. запечатлели многочисленные любовные увлечения юного студента консерватории. Дам, за которыми он ухаживал и которым оказывал знаки внимания, Прокофьев именовал цифрами и буквами. Детство и юность его, в отличие от, наверное, большинства творческих людей, были достаточно благополучными, хотя и омрачёнными ранней смертью отца. Мысли о чёрствости Прокофьева невольно отступают при чтении страниц, связанных с его другом, пианистом Максом Шмитгофом, чьё самоубийство глубоко переживалось Прокофьевым. В годы учения Прокофьева в консерватории у него была слава авангардиста, нарушителя спокойствия, ниспровергателя канонов, который конфликтует с учителями-классиками. Дневник заканчивается в начале 1930-х годов, когда Прокофьев в своих конструктивистских пятидесятых opus’ах дошёл до предела усложненности музыкального языка. Однако за этим последовало естественное превращение самого Прокофьева в классика, наследника «Могучей кучки», наверное, последнего национального композитора «большого стиля».
Дневники, как и любое другое произведение подобного жанра, вольно или невольно сохраняют дух эпохи. Записи Прокофьева – своеобразная энциклопедия заката Серебряного века русского музыкального искусства. При всей их сосредоточенности почти исключительно на сферах интересов автора они рисуют картину быта России 1910-х годов, эмигрантской жизни, а также европейской художественной жизни 20-30х годов.В томе 2 представлены дневниковые записи 1919-1933 гг.